Для меня «Впевнена» — это опять история про валидацию. Человеческое тело склонно изменяться, женское тело часто изменяется не столько с возрастом, сколько в связи с теми функциями, которые в нас заложены. Гормональные колебания, беременность, роды, долгий период, когда залогом выживания младенца служит грудное вскармливание… Поэтому такая репрезентация, честная, открытая, без стыдливых драпировок «особо некрасивых мест» — это очень важно.

Меня очень порадовала дискуссия. Кто—то написал: но ведь примерно так же выглядят воспитатели и няни ваших детей в детских садах. И я подумала: блин, какой же классный пример! Это что-то, что в расфокусе, но очень важно.

В какой-то момент скульптуру облили мазутом и даже подожгли. Меня зацепило это агрессивное действие — сжечь скульптуру. В ком-то было столько агрессии и ненависти, что я это считываю как «умри, толстая женщина».

Ещё даже до того, как это произошло, я жалела, что мы не можем снять парный фотосет — меня и скульптуры. И тут мой друг, который когда-то сделал моё самое первое фото, сказал: «Слушай, ну можно же облиться краской». И я пришла к Лене, и мы отсняли продолжение нашего фотопроекта.

Название Moulding in Public (Moulding by Society) — это отсылка к тому, как нас формирует ожидание публики.

В Древней Греции с людей лепили скульптуры, а теперь мы снимаем живого человека, вдохновляясь скульптурой.

Если задуматься, мы много лет идём к тому, как мы одеваемся. Процесс происходит фоново, мы отвечаем себе на вопрос «кто я?», «какая я?», «какой я хочу быть?», «как мне красиво?», «какое у меня тело?», «как мне удобно?».
Если всё хорошо, то в какой-то момент у нас есть ответы про самих себя, представление о самой себе.

Но часто бывает иначе. Например, мы говорим себе «ты не умеешь одеваться», «ты некрасивая» или «мода для глупых», «я отказываюсь конкурировать за красоту», «я ношу только джинсы», «я ненавижу розовое». Часто в этом всём много боли стахов и сложных чуств. И когда мы заглядываем в шкаф, там действительно живут монстры и богарты. И тут для меня становится очень важным быть внимательной слушательницей, советчицей и напарником, сестрой, которая помогает проделать сложный путь.

Нам всем очень не хватает поддерживающего доброго взгляда. Не только в одежде. Но одежда может быть особенно болезненной темой, потому что в ней сплетается и реальная телесность, и восприятие человеком своего тела, и страхи/ожидания от восприятия нас другими. Часто тут ещё и необходимость дресс-кода или просто соответствие некоему «приличному виду», который от нас ожидают.

Моя задача, даже скорее цель — дать клиентке именно это ощущение дружественного взгляда. Не просто физически помочь разобрать залежи в шкафу (а там тоже многое может останавливать, часто очень много страхов и стыда), а сказать «я тебя вижу, я здесь, ты здесь, я вижу именно тебя, такую, как ты есть, я вижу твою красоту, я слышу про твои страхи, позволь мне помочь тебе».

Не так уж сложно применить профессиональные знания и навыки, гораздо сложнее и важнее увидеть, что стоит за потребностью обращения к моим навыкам. И часто это именно необходимость ощутить поддержку и принятие.

Помню, как ходила по первому маркету «Мейд ин Юкрейн», и испытывала много смешанных чувств: как хорошо и классно что такое происходит, как много стендов — и много-много опасений, что моего размера опять не будет. Его и не было часто.

Я спрашивала об отсутствии нужных размеров у девочек-владелиц марок и поняла, что существует достаточно людей, в мире которых я не существую. Часто я видела удивление и растерянность — как будто я просто не могу существовать и человек моих размеров не может хотеть носить красивое и актуальное.

Но я нашла.
Моя первая взаимная любовь — марка двух кузин, которые назвали свое дело именем прабабушки, ZosyaYanishevska. Я посчитала: в какой-то момент у меня было около 20 платьев этой марки. Это удивительный для меня опыт, приходить в шоурум, и мерять вещи, которые я, возможно, не выбрала бы сама, прикладывать на себя расцветки тканей, которые я также не купила бы в текстильном магазине если бы делала выбор самостоятельно. И как итог, иметь возможность увидеть себя чужими глазами в чём-то, увидеть что мне хорошо и красиво. Нет не так: позволить себе увидеть, что непривычное и пугающее — хорошо.

Еще об одной марке хочу рассказать, «Шо Гуска».
Если владелицы «Зоси» — это взрослые женщины, которые мудры в том числе опытом и тем, какие клиенты к ним приходят, то у «Гуски» совсем другой вайб.

Её история — про одежду разных размеров, она про картину мира, которая изменилась за последние 10 лет, и изменения эти чудесны. Они не про «работу с целевой аудиторией», для меня это больше про понимание того, что твоя целевая аудитория может быть бесконечно разной и что мини-юбка — «змея» из экокожи — одинаково нужна и бёдрам обьемом 80 см, и бёдрам объёмом 160 см.

Сейчас они выпустили новую мини-колекцию «Переродження». В одной и той же модели снялись все — и девушка, и парень, и бабушка. Я заочно влюблена.

«Все, що тобі треба, — це чути свою внутрішню гуску, і памʼятати, що у тебе є крила» («Всё, что тебе нужно, — это слышать свою внутреннюю гусыню и помнить, что у тебя есть крылья» — прим. авт.).