21 июня 2018
Одежда?
Серьёзно?
“
«Меня водили в дорогих костюмчиках, доставлявших мне такие же муки, как Геркулесу его туника, омоченная в крови Несса»,
— это Герберт Уэллс (тот, что «Война миров») 120 лет назад вспоминает своё детство.
Его эссе «Размышления о дешевизне» — ода сегодняшнему дню с одноразовым всем: Уэллс сетует на любовь тётушки к добротным массивным вещам и мечтает о мире, в котором всё как у японцев — лёгкое, дешёвое , простое и антифундаментальное.
Его эссе «Размышления о дешевизне» — ода сегодняшнему дню с одноразовым всем: Уэллс сетует на любовь тётушки к добротным массивным вещам и мечтает о мире, в котором всё как у японцев — лёгкое, дешёвое , простое и антифундаментальное.
Отчасти вся западная культура XX века — немного Герберт Уэллс и слегка травмирована веками «вечных» вещей. Но увы, разнообразие и обилие одноразовых их аналогов в современном мире — не только гиперкомпенсация былой основательности, но и ловкий приём, позволяющий максимально быстро и эффективно разлучать покупателей с их деньгами.
Вещи влюбляют в себя, просят забрать их с собой — и спустя некоторое время не оставляют после себя ничего, кроме вопроса «Зачем это всё было?». И больше всего фрустраций вызывают вещи, которые мы носим на себе.
Вещи влюбляют в себя, просят забрать их с собой — и спустя некоторое время не оставляют после себя ничего, кроме вопроса «Зачем это всё было?». И больше всего фрустраций вызывают вещи, которые мы носим на себе.
Вещь не в себе
Между словом «мода» и словом «одежда» давно стоит почти что знак равенства. Одежда заведомо наделена свойством сигнализировать, насколько её обладатель в курсе происходящего вокруг.
Журнальный дискурс — всегда восторженно-рекомендательный. Он очаровывает (glamour так и переводится — «очарование») и в то же время вызывает почти сакральный ужас: всё тлен, всё суета, всё треклятый хайп. Кого, ради всего святого, может волновать содержимое сумочки Ирины Старшенбаум? Кто в здравом уме задастся целью этим летом носить вещи с огромными плечами как Хлое Севиньи?
А вместе с тем этим летом всё равно нужно что-то носить, пусть и не огромные плечи Хлое Севиньи. И за каждым «нужно что-то носить» как правило стоит целая небольшая философия, определяющая не только место вещей в мире выбирающего, но и самого выбирающего в контексте окружающего его мира.
Между словом «мода» и словом «одежда» давно стоит почти что знак равенства. Одежда заведомо наделена свойством сигнализировать, насколько её обладатель в курсе происходящего вокруг.
Журнальный дискурс — всегда восторженно-рекомендательный. Он очаровывает (glamour так и переводится — «очарование») и в то же время вызывает почти сакральный ужас: всё тлен, всё суета, всё треклятый хайп. Кого, ради всего святого, может волновать содержимое сумочки Ирины Старшенбаум? Кто в здравом уме задастся целью этим летом носить вещи с огромными плечами как Хлое Севиньи?
А вместе с тем этим летом всё равно нужно что-то носить, пусть и не огромные плечи Хлое Севиньи. И за каждым «нужно что-то носить» как правило стоит целая небольшая философия, определяющая не только место вещей в мире выбирающего, но и самого выбирающего в контексте окружающего его мира.
На стыке биологической необходимости и культурной нормы разворачивается настоящая драма: выбор одежды сопряжён с массой личных переживаний, страхов, неврозов, защит, привычек, неосознаваемых предпочтений, травм, etc.
Когда всё это попадает в контекст современных торговых центров, становится совсем худо. В норме подкатывает тошнота, но есть и другая крайность, подстёгиваемая как раз-таки маркетологами, — желание присвоить себе все те качества, которые сулит сияющее многообразие.
Когда всё это попадает в контекст современных торговых центров, становится совсем худо. В норме подкатывает тошнота, но есть и другая крайность, подстёгиваемая как раз-таки маркетологами, — желание присвоить себе все те качества, которые сулит сияющее многообразие.
“
Мода — богиня-целительница, которая на место нашего банального стареющего тела ставит тело абстрактное, тело, наделённое вечной молодостью, стало быть — тело идеальное, тело красивое.
Условные огромные-плечи-Хлое-Севиньи обещают сопричастность имманентному идеалу, некоему так-сейчас-надо, тем самым частично снимая с носящего эти плечи ответственность за собственное проявление вовне, сообщая ему качество вовлечённости в происходящее здесь и сейчас — необходимое и достаточное.
Плохая новость в том, что, как бы глубоко мы ни осмысляли механизмы, ответственные за изменение и распространение моды, потребность одеваться (равно как и прошитая глубоко в подкорке привычка оценивать друг друга по внешности) никуда не денется. Ещё раз: никуда.
Хорошая новость: умение одевать себя необходимо ровно настолько, чтобы искупить все наши переживания насчёт того, а не слишком ли много внимания мы уделяем внешнему виду.
И вот почему.
Хорошая новость: умение одевать себя необходимо ровно настолько, чтобы искупить все наши переживания насчёт того, а не слишком ли много внимания мы уделяем внешнему виду.
И вот почему.
Во-первых, уделяя внимание собственной внешности, мы воздействуем на своё психическое состояние (положительно).
Это утверждение грозит показаться поверхностным, но к счастью, у нас есть факты, его подтверждающие — например, исследование Джона Роверса (John R. Rowers), которое провели в одной из крупных психиатрических клиник Нью-Йорка.
Сотрудники Роверса организовали своего рода «гимназию красоты» для пациентов с пограничными состояниями психики — и не без удивления наблюдали, как уже после первого занятия те выходили с высоко поднятой головой и улыбаясь (некоторые — впервые за последние много месяцев).
Опыт Роверса переняли как форму терапии в других психиатрических институтах.
Впрочем, даже если не обращаться к учёным, пример-иллюстрацию найти не так сложно: достаточно вспомнить, как улучшается настроение после визита к парикмахеру, свежего маникюра или удачно найденного платья. Забота о внешности — как бы сигнал самому себе о том, что вы себя интересуете. А интерес к собственной персоне — невероятно приятная штука (иначе зачем бы всем постить селфи в таком количестве?).
Это утверждение грозит показаться поверхностным, но к счастью, у нас есть факты, его подтверждающие — например, исследование Джона Роверса (John R. Rowers), которое провели в одной из крупных психиатрических клиник Нью-Йорка.
Сотрудники Роверса организовали своего рода «гимназию красоты» для пациентов с пограничными состояниями психики — и не без удивления наблюдали, как уже после первого занятия те выходили с высоко поднятой головой и улыбаясь (некоторые — впервые за последние много месяцев).
Опыт Роверса переняли как форму терапии в других психиатрических институтах.
Впрочем, даже если не обращаться к учёным, пример-иллюстрацию найти не так сложно: достаточно вспомнить, как улучшается настроение после визита к парикмахеру, свежего маникюра или удачно найденного платья. Забота о внешности — как бы сигнал самому себе о том, что вы себя интересуете. А интерес к собственной персоне — невероятно приятная штука (иначе зачем бы всем постить селфи в таком количестве?).
Во-вторых, одежда нужна не только для согревания и самоукрашения, но и для коммуникации.
Видя человека в белом халате, мы готовимся сказать «А-а» и стараемся не думать о плохом. Видя человека в деловом костюме, мы готовимся говорить о делах. Видя человека в леопардовом платье и красных туфлях, мы готовимся хорошо провести время, обсуждая интеграцию феминистских ценностей в современную культуру.
Одежда говорит.
Мы формируем представление о себе одним своим видом, и это важно помнить не только накануне собеседования, но и прощупывая своё психологическое состояние с утра. Одежда может стать психологической опорой, если вы чувствуете себя уязвимым, может добавить хрупкости, если вам надоело чувствовать себя пуленепробиваемым катком, может помочь завоевать дружеское расположение — или, наоборот, создать необходимую дистанцию.
Но главное — она может усилить те внутренние качества, которые вы считаете своим главным ресурсом, и превратиться из просто одежды в настоящий костюм супергероя. (Для этого, правда, скорее всего придётся немного поработать над содержимым гардероба.)
Видя человека в белом халате, мы готовимся сказать «А-а» и стараемся не думать о плохом. Видя человека в деловом костюме, мы готовимся говорить о делах. Видя человека в леопардовом платье и красных туфлях, мы готовимся хорошо провести время, обсуждая интеграцию феминистских ценностей в современную культуру.
Одежда говорит.
Мы формируем представление о себе одним своим видом, и это важно помнить не только накануне собеседования, но и прощупывая своё психологическое состояние с утра. Одежда может стать психологической опорой, если вы чувствуете себя уязвимым, может добавить хрупкости, если вам надоело чувствовать себя пуленепробиваемым катком, может помочь завоевать дружеское расположение — или, наоборот, создать необходимую дистанцию.
Но главное — она может усилить те внутренние качества, которые вы считаете своим главным ресурсом, и превратиться из просто одежды в настоящий костюм супергероя. (Для этого, правда, скорее всего придётся немного поработать над содержимым гардероба.)
В-третьих — неожиданно! — разобравшись со своим шкафом, мы делаем большое одолжение окружающей среде. Хорошо составленный гардероб избавляет от спонтанных, бестолковых, несвоевременных покупок, чаще всего совершающихся в магазинах с агрессивным маркетингом (что как правило свидетельствует о небрежении продавца ко всему святому).
Мы меньше покупаем и меньше выбрасываем — а это тоже немаловажно: если вы до сих пор не освоили переработку текстиля, ваши вещи скорее всего уже пополнили — и продолжают это делать — печальную статистику.
Впрочем, одной лишь экологией «вовне» дело не обходится. Шкаф, в котором можно найти подходящую одежду в любом настроении, несёт на себе ответственность ещё и за психологическую гигиену. Куда как лучше вместо отравляющей утренней пятнадцатиминутки самокритики перед зеркалом провести всего две минуты за выбором между тем, что хорошо, и тем, что ну совсем прекрасно.
Мы меньше покупаем и меньше выбрасываем — а это тоже немаловажно: если вы до сих пор не освоили переработку текстиля, ваши вещи скорее всего уже пополнили — и продолжают это делать — печальную статистику.
Впрочем, одной лишь экологией «вовне» дело не обходится. Шкаф, в котором можно найти подходящую одежду в любом настроении, несёт на себе ответственность ещё и за психологическую гигиену. Куда как лучше вместо отравляющей утренней пятнадцатиминутки самокритики перед зеркалом провести всего две минуты за выбором между тем, что хорошо, и тем, что ну совсем прекрасно.
Язык для нормального разговора об одежде вырабатывается с большим трудом. Это неудивительно. Одевание есть процесс создания видимости — реальности, отличной от реальности нашего тела. Реальность тела — это единственно важная суть, выразить которую мы пытаемся, кутаясь в самые разные слова-вещи — неловкие, высокопарные, грубоватые, модные или давно из моды вышедшие.
Со словами всегда так непросто, реальность слов — вязкая и часто такая неискренняя. И всё же владеть языком во всех отношениях лучше, чем изъясняться междометиями — и с точки зрения окружающих, и с точки зрения личной эффективности, и с точки зрения осознанности по отношению к происходящему вокруг.
✖
Александра Добрянская
Со словами всегда так непросто, реальность слов — вязкая и часто такая неискренняя. И всё же владеть языком во всех отношениях лучше, чем изъясняться междометиями — и с точки зрения окружающих, и с точки зрения личной эффективности, и с точки зрения осознанности по отношению к происходящему вокруг.
✖
Александра Добрянская
P.S. Чтобы ничего не пропустить, вы можете подписаться на рассылку или следить за нашими обновлениями в Telegram.
Подписка Sartory
Раз в неделю — и по делу.
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь c политикой конфиденциальности.
sartoryproject@gmail.com
